Бог в христианстве

Христианская концепция Бога опирается на ветхозаветный образ, привнося в него греческие и собственные христианские элементы. Первым новшеством является учение о Троице, единый Бог рассматривается как триединый. Вторым — учение о Воплощении, согласно которому Иисус Христос является Богочеловеком. Третьим — переосмысление и перетолкование образа ветхозаветного Бога в понятиях и концептах греческой философии, что впервые породило догматику в собственном смысле слова. Ветхозаветное наследие является менее теоретизирующим и концептуализирующим, в отличие от теоретических концепций из древнегреческой философии. Эта переинтерпретация закрепилась посредством философского наследия и учения, сформировавшегося в рамках Христианской церкви^[1].

В то же время, согласно христианскому учению, Новый Завет не отменил Откровения Ветхого Завета, но исполняет его, раскрывает его истинный смысл, поскольку, согласно христианству, Христос и Его проповедь раскрыли и ранее сокрытое, открытое Израилю, данное пророкам лишь гадательным образом. «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне…» (Евр. 1:1, 2). Понятие о Боге христианское учение связывает с представлением об Откровении. Изучению могут подлежать лишь эпифеномены Откровения, а не сам Господь. Считается, что только Церковь хранит и истинно толкует Откровение, полученное ею от Бога, а следовательно верное суждение о Боге возможно исключительно на основе учения Церкви — в церковном богословии. Церковь утверждает, что обладает полностью достоверным своего ви́дением Бога и несёт историческую миссию проповеди этого знания. Согласно церковному учению, Божественное Откровение и замысел Божий в отношении мира в целом несёт универсальный характер^[2].

Ветхозаветное понимание живого Бога с возможностью личного общения с ним связана со сформулированной Августином «психологической» интерпретацией Троицы в качестве вечного самопознания и любви Бога. Однако на эту парадигму в патристике наложен идущий от текстов неоплатонизма рациональный внеположенный концепт Абсолюта. В результате этого соединения несовместимых установок, включая личное общение Бога и человека, то есть диалог откровения, и конкретно-теоретическую аналитику. Этим противоречием открывается проблема богопознания. Если Бог трансцендентен относительно мира, он является принципиально непознаваемым, так, согласно Василию Великому, «сущность Божия для природы человеческой недомыслима и совершенно неизреченна», по словам Григория Паламы, «человек не может постигнуть сущность Божества». Считается, что истинное богопознание может быть только результатом откровения. В рамках христианского учения утверждается, что первое такое откровение о себе Господь дал Отцам Церкви, а Библия воплощает это откровение, является «богодухновенной» и поэтому сакральной. Эта качество первоначально рассматривалось всеобъемлюще: Тертуллианом был выдвинут тезис святости каждой буквы в Священного писания. В рамках современной модернизации понимание относится лишь к содержанию, апостольской керигме^[3].

Тем не менее, Бог толкуется не только как трансцендентный миру, но и сопричастный в качестве Творца, в некоторой степени допускается возможность его познания через познание его творения. В католицизме имеет место концепт «аналогии бытия» (лат. analogia entis) между Богом и его творениями, который ввела августинианская теология и который Фома Аквинский сделал основополагающим принципом в схоластической метафизике. Этот принцип утверждает, что в отношениях аналогии не предполагается абсолютного различия или тотального сходства, но «сходство в различии и различие в сходстве». В то же время неопределенность понятия бытия отмечается в томизме, у Фомы де Вио и специально анализируется в неотомизме, Эрихом Пшиваром^[3].

Оснований христианской веры опираются в целом на внелогические концепты, включая православный принцип «сердечной веры» и тезис томизма о вере как основе принятия вероучительных догматов. При этом основным разделом теологии является фундаментальная теология или апологетика с рационально-теоретическим обоснованием данной конфессиональной доктрины. Центральную часть апологетики составляют доказательства бытия Божьего, с одной основанные на откровении, а с другой имеющие рациональную форму аргументы существования Бога, что преследует исключительно методические и дидактические цели, привести к «сознательной вере», включая онтологический, введённый Августином (Бог есть совершенное существо, и его онтологические свойства не могут не влючать существование), космологический (мир есть данность, и у него, подобно всему сущему, должен быть своя домировая и внемировая причина, которой, как заявляется, может быть только Бог), телеологический (разумная воля Бога рассматривается как единственное объяснение постулируемых «совершенства» и «целесообразности» мироздания) аргумент. Разные версии апологетики добавляют к этим классическим пунктам иные, из которых особенно распространён нравственный, Бог считается необходимым гарантом воздаяния^[3].

Бытие Бога в основном остаётся предметом веры, поэтому одновременно с развитием апологетики существует идея «вернуться к евангельской вере», что понимается в личном аспекте и наиболее явно присутствует в учениях протестантизма, отвергнувшего классическую системную теологию, а также в исходящем из него антиинтеллектуалистском пиетизме, в котором вера считается «личным переживанием Бога». Идея прослеживается и в православии — «вера не нуждается в доказательствах», и временами проявляется в рамках католицизма, что заметно начиная с францисканцев, отвергавших учёность, понимаемую как помеха в деле любви Христа, и до идеи Паскаля о необходимости «Бога Авраама…, а не Бога философов и учёных»^[3].

Христианство обращается к сущности Бога (греч. οὐσία, лат. substantia). Никео-Цареградский Символ веры, принятый Первым и Вторым Вселенскими соборами в 325 и 381 годах соответственно, применяет понятие единосущный, почерпнутое из лексикона античных философских школ. Главными понятиями, описывающими троичность Бога, являются сущность и лицо; Богочеловечество Иисуса — лицо и природа. Так, в латинском тексте IV—V веков «Quicunque» (называние по первому слову) представлена догматическая рефлексия: «…Почтим единого Бога в Троице, и Троицу в единстве, не смешивая Лиц и не разделяя Сущности… Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой; …бесконечен Отец, бесконечен Сын, бесконечен и Дух Святой; вечен Отец, вечен Сын, вечен и Дух Святой…». Такие формальные построения ярко выражает средневековая католическая схоластика. В рамках православной мистики внимание акцентируется на непостижимости Бога, но даже в собственно мистических темах применяется древнегреческая философская терминология, например у Григория Паламы о «сущности» и «энергиях» Господа^[1].

В христологии — учении о Христе — Иисус Христос рассматривается как предсказанный библейскими пророчествами Ветхого Завета Мессия. Ортодоксальная (католики, православные и протестанты) точка зрения утверждает, что Иисус Христос — это Богочеловек — не полубог и не получеловек, но существо, соединяющее в себе во всей полноте как божественную, так и человеческую природу, воплощённый Сын Божий, существовавший вечно на Небе до своего рождения на Земле, единосущный своему Отцу (одной природы с Ним). Арианство считало Иисуса Христа совершенным творением Бога, созданным прежде мира. Несторианство проводило строгое различие между Богом Словом и человеком Иисусом Христом, которые сходятся в «лицо единения», именуемое Иисусом Христом. Монофизитство, напротив, говорит о поглощении человеческой природы Иисуса божественной природой Логоса^[4]. Распятие Христа понимается некоторыми христианскими богословами и другими авторами как совершённое евреями «богоубийство»^[5][6].

Несмотря на свой последовательный монотеизм, христианство в своём центральном догмате понимает Бога единым в трёх ипостасях (ликах): Бог Отец, Бог Сын и Бог-Дух Святой. Напряжённость параллелизма единосущности и ипостасности Господа привела к разнообразию интерпретаций в соотношении его трёх ликов Божьих, прежде всего вопрос филиокве, а также к формированию антитринитаризма и унитаризма. Ортодоксальные христианские направления христианства описывают Бога в триединстве ликов — нераздельных и неслиянных^[3].

Примечания

Литература

• Бог / Аверинцев С. С., Ибрагим Т., Лысенко В. Г. // «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз. — М. : Большая российская энциклопедия, 2005. — С. 632—636. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 3). — ISBN 5-85270-331-1.
• Шмалий В. В. Бог // Православная энциклопедия. — М., 2002. — Т. V : «Бессонов — Бонвеч». — С. 387—433. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2.
• Можейко М. А. Бог // Новейший философский словарь / Сост. и гл. н. ред. А. А. Грицанов. — 3-е изд., исправл. — Минск: Книжный Дом, 2003. — С. 110—113. — 1280 с. — (Мир энциклопедий). — ISBN 985-428-636-3. Архивная копия от 17 ноября 2013 на Wayback Machine
• Квливидзе Н. В. Иисус Христос // Православная энциклопедия. — М., 2009. — Т. XXI : «Иверская икона Божией матери — Икиматарий». — С. 674-713. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-038-7.
• Greenspoon, Leonard; Hamm, Dennis; Le Beau, Bryan F. The Historical Jesus Through Catholic and Jewish Eyes. — A&C Black, 2000. — ISBN 978-1-56338-322-9.
• Kampling, Rainer. Deicide // Richard S. Levy (ed.), Antisemitism: A Historical Encyclopedia of Prejudice and Persecution, Vol. 1. — ABC-CLIO, 2005. — P. 168—169. — ISBN 978-1-851-09439-4.

Эта страница в последний раз была отредактирована 24 января 2024 в 23:58.